Поворотный момент в жизни Венкатарамана наступил спонтанно в середине июля 1896 года. Однажды днём юношу без видимой причины охватил внезапный неистовый страх смерти. Спустя годы он рассказал об этом опыте: “Примерно за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай, в моей жизни произошла большая перемена. Это случилось совершенно неожиданно. Я сидел один в комнате в доме моего дяди, когда внезапно мною овладел страх смерти. Ничто в состоянии здоровья не предвещало этого. Я просто почувствовал: «я умру», и стал думать об этом. Мне не пришло в голову обратиться к врачу или кому-нибудь из взрослых. Единственной проблемой для меня было – что означает смерть, и как её можно избежать. Никаких других мыслей не было. Я решил выяснить это немедленно. Страх смерти направил ум вовнутрь, и я мысленно сказал себе: «вот пришла смерть; что это значит? Что умирает? Только это тело умирает». И тут же инсценировал смерть. Я лёг, вытянув руки и ноги, задержал дыхание, плотно сомкнул губы, чтобы не произнести ни одного звука, и стал думать: «Это тело мертво. Его отнесут на площадку для кремирования и сожгут. Но со смертью тела умер ли я? Разве это тело – «Я»? Оно безмолвно и неподвижно, но я чувствую всю силу своей личности и даже голос “Я” внутри себя, отдельно от него. То есть Я – дух, превосходящий тело. Тело умирает, но Дух, превосходящий тело, не может быть затронут смертью. Это означает, что  я – бессмертный Дух.” Это не были скучные мысли; это пронеслось в моём сознании как яркая живая истина, которую я воспринял напрямую, почти без мыслительного процесса. Я было чем-то очень реальным, единственным реальным в моём нынешнем состоянии, и вся сознательная деятельность, связанная с моим телом, была сосредоточена на этом Я. С этого момента Я или Атман, с помощью мощного очарования сосредоточило на себе внимание. Страх смерти исчез навсегда. С этого момента погружение в себя не прерывалось. Другие мысли могут приходить и уходить как различные ноты музыки, но Я продолжало звучать, как основная нота шрути, которая лежит в основе всех остальных нот и сливается с ними. Было ли тело занято разговором, чтением или чем-то ещё, я всё равно был сосредоточен на “Я”. До этого случая у меня не было ясного восприятия своего “Я”, и не было осознанного влечения к нему. Я не чувствовал к нему никакого интереса и тем более какой-либо склонности постоянно пребывать в нём.